Приключения Агамемнона продолжаются.
Агамемнон очень любит гулять. Недавно он всерьез задумался, сопоставил одно с другим и совершил настоящий научный прорыв. Выяснилось, что прогулки обычно близятся к завершению, когда он навалит кучу. Исходя из этого последние пару недель на улице он мужественно стискивает анус и готов носиться по окрестностям часами. Ошибка его плана оказалась в том, что по прогнозу погоды на улице немного зима. Уже через пятнадцать минут прогулки с морды Агамемнона обычно свисает смесь из соплей и слюней, которая быстро замерзает и превращается в довольно богомерзкую сосульку. Он гневно трясет головой, сосулька бьет его по разным важным частям тела вроде глаз и ушей, он злится, трясет еще сильнее, сосулька отваливается, он отращивает новую, трясет – и весь этот круговорот соплей в природе очень увлекателен. Проблема в том, что со мной творится примерно та же история, только приходится еще и шастать по сугробам за вдохновенно ссущим мопсом. Так что уже вскоре я сам готов навалять все кучи на свете, лишь бы пойти обратно в тепло. Поиски компромисса продолжаются.
А вчера было даже слишком холодно. Примерно на полпути до дома Агамемнона совсем утомила холодная земля и он решил поднять все лапы, чтобы немного полевитировать. Не удалось. Тогда он посмотрел на меня, как Ди Каприо на дохлого коня, прикинул шансы вспороть мне брюхо, чтобы уютно пересидеть с чайком в моей теплой туше, и просто остановился. «Я больше не могу. Иди домой, спасай свою жизнь, – читалось в его укоризненном взгляде. – Я остаюсь здесь умирать». Как только я взял его на руки и понес эту кучу жира и соплей домой, его настроение тут же изменилось на «смотрите все, этот человек мой раб». Не нашел в себе сил возразить.
Какая-то семья в нашем квартале завела себе ротвейлера. «Не бойтесь, он еще щенок, – успокаивала меня хозяйка, тыча пальцем в полцентнера мышц. – Мы его с детства хотим приучить к маленьким собачкам». Щенок тем временем поигрывал бицепсами и с кровожадной ухмылкой приближался к Агамемнону, который от ужаса надулся, как рыба фугу. Не стал проверять, уж не в гастрономическом ли плане ротвейлера приучают к маленьким собакам, утащил мопса подальше. Издалека Агамемнон его, конечно, обматерил и подробно рассказал, что ротвейлеры – это коты мира собак. На следующей встрече дам его съесть.
Юрий Омарченко
